На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Все о наших питомцах

20 372 подписчика

Свежие комментарии

  • Наташа Леонтьева
    Точно, точно - главное "следственные мероприятия" на предмет ИФО и тд ребёнка провести, не противозаконный ли составч...Следователи заинт...
  • Татьяна Чувьюрова
    Собака должна была быть в наморднике.«Молодая и неопыт...

Нарушенный договор

Историю воспоминаний о голдене по кличке Рек, очень старого ретривера, который оставался преданным до тех пор, пока хозяин не дал ему понять, что пора уходить.

Мы пришли на побережье, обошли вокруг залив, и, наконец, вышли к озеру, чтобы понаблюдать за утками, возвращающимися домой с полей. Наблюдая за ними, мы увидели собаку Доктора. Она была старая, невероятно старая, ей было более ста лет по человеческим меркам. Она шла очень осторожно по гравию, как будто знала, что все внутри ее было хрупким и могло сломаться от вибрации и тряски. Мы наблюдали, как он спускается, большой, все еще очень красивый пес, каким бывают голден ретриверы. Он не колеблясь, пошел за нами. «Старый, старый», - сказал Док. «Надеюсь, я не доживу до таких лет».

«Если ты доживешь, ты будешь в старости таким же красивым как Рек», - добавил я. «Какая разница? Ты становишься таким старым, и понимаешь, что все равно скоро конец», - сказал Док.

«Может и неважно, каким ты придешь туда. А может и не все равно». Старый пес все шел за нами, а в конце он остановился не для отдыха. Ветер что-то шепнул ему, и он повернул голову к озеру. Неожиданно появились утки высоко над головами и стали садиться на воду. Появилась рябь на воде. Старый пес внезапно скользнул в воду все еще осторожно, но полный решимости. «Погнался за дубовым листом на воде», - сказал Док,- «С его ревматизмом мне понадобится час, чтобы вернуть его к жизни».

Но это был не лист. Пес вошел в воду, потому как нос, который он унаследовал от ищейки лорда Твидмаута давным-давно, велел ему идти вперед. Он плыл очень медленно, глубоко погрузившись в воду, и казалось, что он не движется совсем. Ярдах в 100, лист, который оказался совсем не листом, взмахнул крыльями и глухо крякнул. Собака подплыла поближе к берегу, недалеко от нас. Ей потребовалось много времени, и было слышно ее тяжелое дыхание. Когда она оказалась на отмели, ей пришлось остановиться и передохнуть. Потом собака вышла, и Док позвал ее.

Рек подошел, слегка дрожа и сел с уткой в зубах, гордый он держал ее, пока Док не сказал: «Спасибо, сэр», и протянул руку. Голден положил ему птицу в руку и отряхнулся, но у него это плохо получилось. Он старался и смотрел с таким выражением, как будто это не очень удивляло его, что не получается, а потом лег на камни. Пес совсем выдохся. Я взял утку, а Док завернув эту большую собаку в свою куртку, понес домой. «Понял, что я имел в виду?» - сказал он через плечо, - «Что поделаешь с такой собакой?» «Не знаю», - сказал я, ибо, не предполагал какое решение он примет, и не хотел в этом участвовать, - «Я ничего не знаю о ретриверах».

Когда собаководы начинают разговор о запоминающихся и ярких собаках, главное, что они помнят – это их королевский образ действий – стремительный бег, блестящий стиль, неослабевающую смелость и сердце чемпиона. Такие собаки не всегда достигали королевского положения в мире собачьих соревнований, потому что не всегда им выпадал шанс, но когда он выпадал, собаки чувствовали чего добивались, и гордились достигнутым, как люди. Старый голден побеждал на очень многих чемпионатах. Его работа в поле тоже выделялась, хотя его лучшие сезоны были до возникновения национальных состязаний, какие проводятся сейчас. Он не был собакой Дока, как вы понимаете. Его зарегистрировали в год, когда Док пошел в 4-й класс, а этим летом, когда они были вместе на озере, Док закончил медицинский колледж. Казалось невозможно, чтобы собачья жизнь была такой долгой.

Большинство людей привыкают жить при смене поколений собак, но в случае с Реком было по-другому, он жил при втором поколении людей, ибо люди тоже не живут вечно. Итак, Док и собака, которая была современником его отца, жили в том же доме, но эти условия изменились с того времени, когда кобель был знаменитым чемпионом, а мальчик школьником, и естественно все усложнилось. Во-первых, Док женился весной, прежде чем был готов начать практику, у него появились личные проблемы. Его жена была хорошенькая и очень храбрая, какой должна быть любая девочка, выходящая замуж за молодого доктора, и она тоже очень хорошо относилась к собаке. Во-вторых, одно дело, когда ты приласкаешь красивое животное и вежливую собаку, придя к кому-то в дом, и совсем другое дело, когда необдуманно всецело на твои плечи ложится уход за старым монархом с его немощью и старостью. Я не думаю, что она жаловалась когда-либо, что собака бродит по дому. В первое утро, когда я встретил ее с Реком, приехав в старый коттедж из города, в ее взгляде нетрудно было заметить что-то особое, и она произнесла: «Бедный старый приятель».

Женщины всегда говорят нечто подобное с грустью в голосе. Она не сказала точно, что имеет в виду, но вы знаете, и собака тоже. Поэтому я не задумывался, когда Док спрашивал как бы случайно: «Что ты делаешь со своей старой собакой?» А в тот день, когда собака принесла утку, я впервые об этом задумался. Было прохладное утро, не совсем морозное, но в тени на деревьях была изморозь. Док и его жена завтракали на веранде и позвали меня на чашку кофе. Рек лежал на солнышке, он не шевелился, и я взглянул на него. Он с трудом старался передвинуться, чтобы все тело было на солнце, так как прохлада и туман (сырость) ночью плохо действовала на его старые кости. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и хотя он тоже смотрел на меня, но помощи не просил. Так он передвигался 2-3 раза, но когда я уходил через час, солнце уже пригревало, кровь стала горячей, и согревшаяся собака уже не казалась такой старой, как замерзшая.

Во дворе Док сказал: «Если бы ты помог ему, это ущемило бы его гордость. Что бы ты сделал с подобной собакой?» «Это зависит от тебя, а также от собаки», - сказал я, - «И это зависит от близости, возникшей между вами и от того, как вы ее воспринимаете все, и от многих других вещей, не подлежащих обсуждению». «Мы заключили договор», - сказал Док, - «Старик счастлив, думаю, что счастлив». Я догадывался, что он по-своему счастлив. Пес не чувствовал себя плохо из-за старости. Он всегда тихо двигался, а в теплую, сухую погоду на солнце он спокойно играл сам с собой.

И откровенно голден не думал о себе как о неприятности для кого-либо. Иногда, когда он спал на пристани, и солнце скрывалось за деревья, он не мог сам переместиться и терпеливо ждал, пока кто-нибудь придет за ним. Кто-нибудь всегда приходил и говорил: «Бедный пес, старик». И в глазах у него появлялось выражение, как будто он понимал эти слова, как человек.

Потом наступило время, когда Доку и его жене нужно было возвращаться в город в маленькую квартиру. Каждый раз, взглянув на Река, жена готова была заплакать и однажды Док сказал ей: «Мы не можем отправить в собачий приют собаку, которая прожила в доме такое долгое время. Это все равно, что убить ее».

Когда он сказал это жена сразу заплакала, и я подумал, что сейчас подходящее время оставить их в покое и вышел. Док вышел со мной, мы пошли по берегу к моему месту, он молчал, я тоже. На мысу мы остановились и смотрели, как большой крохаль работал в заливе. Послышался шорох листвы сзади. Это был Рек, он шел осторожно, но все же приближался. «15 лет тому назад мой отец велел Реку следить за мной, и он все еще делает это. Когда я был ребенком и хотел один поехать на рыбалку в каноэ, он заставлял меня брать с собой Река и при этом говорил собаке «Следи за ребенком, Рек» и все время пока мы рыбачили, собака лежала в лодке и не спускала с меня глаз». «Я помню. Он даже вытащил тебя как-то, да?».

«Да, действительно. Воды было фута 4, но для него достаточно глубоко, надо было плыть, и он меня вытащил. Чуть не сломал мне руку, а отец похвалил его». Собака, наконец, подошла к нам, села рядом с Доком и посмотрела на него старыми глазами. «То же самое выражение». Док начал сердиться: «Он даже не осуждает меня. Старик велел ему сторожить меня, и он будет делать это, даже если ему придется жить еще 30 лет». Это значительно прояснило дело. Рек уже никого не любил. Он уже пережил свою юношескую любовь, но у него все еще оставалась работа, и он намерен ее выполнять, не собираясь уходить со службы. Вы никогда не узнаете, что происходит у него в голове. Он что-то сделает, а объяснять это можно по-разному. Можно это объяснить инстинктом, но я в этом не уверен, не думаю, что это правильно. Я удивлялся собаке и автоматически продолжал думать о ней.

На следующий день я проплывал в лодке мимо дома Дока и видел, что они закрывают ставни и ставят коробки в машину. Я подумал о собаке и вскоре увидел золотой комок неподалеку. Он лежал на солнышке. Я задумался о нас и собаках, о том, что иногда порой трудно выдержать должное с ними обращение и был благодарен своей собаке, которая находилась в лодке со мной. Она была увезена из далекого места, зная, что никогда больше не сможет увидеть родного дома, смотрела на этот мир ледяными глазами. Она замечательно справлялась со своей работой, принесла мне щенков, которые также будут преданно любить кого-то, но ничего другого она не предлагала и не требовала. Я был благодарен ей за это.

Но как и они, вы делаете то, что нужно, и я полагал, что Док и его жена возьмут старую собаку с собой. Было совсем темно, когда они оба пришли ко мне. «Рек ушел», - выпалил Док, - «Мы искали его несколько часов». «Минуточку, что случилось?».

Жена плакала: «Он пошел за Доком в поле. Потом он вернулся один домой и потерялся». Я стал обуваться. Выражение лица у Дока было растерянным. «Ну, что произошло?» - спросил я.

«Он ушел от меня», - голос Дока дрожал, - «Ружье дало осечку, он посмотрел на меня и ушел». «Нет, ты не мог…!» - сказал жена. «Мне казалось, что так будет лучше всего. Я не планировал это делать. Я мог сделать ему инъекцию, но тогда он бы знал, что мы предали его. Это было так: я услышал крик ворон, которые чего-то клевали в поле, я вернулся с ружьем для того, чтобы увидеть что там происходит. Он плелся за мной следом. День для него был трудным, его мучили боли при ходьбе. Один раз он упал, я думал, что он не поднимется, но он встал. Рек подошел ко мне тяжело дыша, он дрожал, взглянув на меня, побрел к воронам, чтобы посмотреть что же они делают», - Док покрылся испариной: «Все, внезапно подумал я. Вот оно. Никакого волнения, ему будет совсем не больно. Я вскинул ружье и взвел курок». Он, как ребенок тер лицо, а пот все снова выступал: «Оно дало осечку. Оно никогда не давало осечки, а Рек смотрел на меня, прямо на ствол. Я опустил ружье, я знал, что никогда не сделаю этого впредь, мы будем держать его столь долго, сколь он будет счастлив. Я позвал его подойти».
«Но он не подошел», - сказал я
«Нет. Он посмотрел на меня так, как никогда раньше не смотрел, как бы с облегчением, глубоко вздохнул и ушел. Он шел лучше даже, чем ходил последние месяцы». «Ты подумал, что он пошел домой?» - спросил я.
«Нет, я знал, что он идет не домой. Я хорошо это понял», - сказал Док.
Больше не о чем было говорить, и не надо было его искать в эту ночь. Утром мы пошли в поле, описали большой круг, обошли все места, в которых он бывал как дома, и которые вдруг не стали для него домом. Через некоторое время пришли к воде. Там нашли то, что осталось от голдена. «Интересно, что произошло?» - сказала жена Дока. «Ему уже незачем было жить», - сказал я ей, - «Ваш муж знает, что это значит». «Да, теперь я знаю», - ответил Док.

Дион Хендерсон
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх